Средь запустенья города немого, Что колыбелью был, а ныне склеп, Людей угасших сказанное слово, Обломок от крушения судеб, - Восстала Башня Голода, виденьем. Под ней тюрьма, чудовищный вертеп, Там мука сочеталась с преступленьем, Кто там живет, кошмары их полны И золотом, и кровью, и томленьем. И так они до смерти видят сны. Там высится тяжелая громада - Соборы, башни - ей затенены Лучи небес, воздушная услада, И каждый храм, и каждый пышный дом, От башни той, ее страшася взгляда, Как бы ушел - мир обнажен кругом: Как будто призрак, смутный и ужасный, Средь нежных женщин встал зловещим сном, И, сделавшись зеркальностию ясной, В себе их вид, их лики отражал, И слил в одно весь этот блеск прекрасный, Пока застывшим мрамором не стал. 1820 |