Сияет небо солнцем ясным, Играет быстрая волна, Прозрачным полднем, нежно-красным, Цепь снежных гор озарена: Земля, стряхнув оковы сна, Блаженством почек дышит снова, В ветрах и в пенье птиц - весна, И в звуках рокота морского. Здесь нежен даже гул смятенья городского. Из глубины, с морского дна, Глядят подводные растенья, Их зелень с красным сплетена; В волне - всех светов отраженье, Как звездный дождь - ее движенье. Один встречаюсь я с весной, И океан, тая волненье, Поет размерною волной, - О, если бы теперь был кто-нибудь со мной! Увы! Я чужд надежд, участья, Внутри - раздор, нет мира - вне, Я чужд и царственного счастья, Что знает мудрый в тишине, Живя сознаньем, как во сне, Увенчан внутреннею славой; Ни ласк, ни снов, ни власти мне. Другие жизнь зовут забавой, - Иная чаша мне, с холодною отравой. Но здесь, где ветерок, шутя, Воздушно веет на просторе, Я, как усталое дитя, Хотел бы выплакать все горе, Здесь скорбь нежна, как грусть во взоре; Я здесь хотел бы, в свете дня, Уснуть, остыть и ждать, что море, Неумолкаемо звеня, Свой гимн мне пропоет, баюкая меня. Быть может, кто и пожалеет, Что я забылся вечным сном. Как я, поняв, что день слабеет, Скорблю до времени о нем; Да, я один из тех, о ком Жалеют - пусть им нет признанья; Но я несроден с этим днем. Он светит, а умрет сиянье, Он будет жить еще, как блеск воспоминанья. 1818 |