Поиск по творчеству и критике
Cлово "1890"
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Часть текста: вдова русско-литовского поэта Юргиса Балтрушайтиса, двое-трое знакомых да дочь Мирра. Стояла глухая, тяжелая, жестокая пора. Париж, как и вся Франция, томился под пятой оккупантов - немецких фашистов. Для тысяч и тысяч парижан время как бы остановилось. Все старались укрыться, стать незаметными, не попадаться на глаза. Зарницы великой битвы и победы у Сталинграда до Франции еще не долетали. Больной, вконец лишившийся психического равновесия, часто без единого франка в кармане, Константин Бальмонт доживал свои дни то в доме призрения для русских, содержимом Кузьминой-Караваевой - матерью Марией, впоследствии герически погибшей в немецком концентрационном лагере, то в дешевой меблированной квартирке в Нуази-ле-Гран. В часы просветления, когда болезнь отступала, Бальмонт с ощущением счастья открывал том "Войны и мира" или перечитывал свои старые книги - писать он уже давно не мог. Кончина поэта прошла незамеченной. Не такое было время, чтобы вспоминать и рассказывать о том, что этот умерший в крайней нищете и забвении человек когда-то являлся кумиром читающей России, что он собирал на свои концерты и вечера целые толпы взволнованных и восторженных слушателей, что его певучие строфы твердили и повторяли многочисленные поклонники и молодые поэты по всей стране, а в 1913 году, на Брестском вокзале в Москве, в мае, когда он возвратился после вынужденного семилетнего пребывания за границей на родину, ему была устроена торжественная общественная...
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Часть текста: вскоре оставил университет вследствие сильного нервного расстройства, закончившегося через год тем, что он выбросился из окна 3-го этажа. Полученные при этом переломы повели за собою "год лежания в постели", но, вместе с тем, по собственным его словам, "небывалый расцвет умственного возбуждения и жизнерадостности". Пробыв несколько месяцев в Демидовском лицее в Ярославле, Б. "более не возвращался к казенному образованию". Своими знаниями в области истории, философии, литературы и филологии он обязан только себе да старшему брату, умершему молодым человеком в помешательстве. Б. очень много путешествовал, подолгу живал в Италии, Испании, Англии, Франции; в конце 1904 года предпринял поездку в Мексику; события 1905 года и московское восстание он переживал в России, затем опять уехал за границу. Несколько революционных стихотворений, напечатанных в "Красном Знамени" и других изданиях, служат препятствием к возвращению его в Россию. Он живет в Париже и Брюсселе, изредка предпринимая поездки на Восток, в Египет и Грецию. Довольно часто Б. выступал в качестве лектора и, между прочим, читал публичные лекции о русской и западноевропейской литературе в Оксфорде и в русской высшей школе в Париже. Из фактов интимной биографии Б. в своей автобиографии отмечает чрезвычайно раннее начало сердечной жизни: "Первая страстная...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: Родился и вырос в помещичьей семье. Отец Дмитрий Константинович Б.- земский деятель. Мать Вера Николаевна Лебедева - высококультурная женщина, оказала глубокое влияние на юного Б. Детские и юношеские годы Б., проведенные в родной усадьбе, описаны в автобиографическом романе "Под новым серпом" (Берлин, 1923). В 1876-1884 гг. Б. учился в классической Гимназии г. Шуи; был исключен из класса за Принадлежность к "революционному" кружку. Продолжал учение во Владимирской гимназии, Которую закончил в 1886 г. Для Б. этой поры характерны народолюбивые настроения, увлечение общественными и нравственными вопросами. В 1886 г. Б. поступает на юридический факультет Московского университета; сближается с П. Ф. Николаевым, революционером-шестидесятником. В 1887 г. исключен из университета как один из организаторов студенческих беспорядков и выслан в г. Шую под негласный надзор полиции. В сентябре 1888 г. вновь принят в Московский университет, однако через несколько месяцев бросает занятия. Осенью 1889 г. поступает в Демидовский юридический лицей г....
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: другое о лете. Это было в родной моей усадьбе Гумнищи, Шуйского уезда, Владимирской губернии, в лесном уголке, который до последних дней жизни буду вспоминать, как райское, ничем не нарушенное радование жизнью. Но первые мои стихи были встречены холодно моей матерью, которой я верил более, чем кому-либо на свете, и до шестнадцати лет я больше не писал стихов. Опять придя, опять стихи возникли в яркий солнечный день, во время довольно долгой поездки среди густых лесов. Стихи плясали в моей душе, как стеклокрылые стрекозы-коромысла, и я сразу мысленно написал с десяток стихотворений и читал их вслух моей матери, которая ехала на тройке вместе со мной и которая на этот раз смотрела на меня после каждого стихотворения восхищенными, такими милыми глазами. Из всех людей моя мать, высокообразованная, умная и редкостная женщина, оказала на меня в моей поэтической жизни наиболее глубокое влияние. Она ввела меня в мир музыки, словесности, истории, языкознания. Она первая научила меня постигать красоту...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Бальмонта в последний раз ровно год тому назад, когда, покинув советскую Россию, он проезжал через наш Ревель и задержался тут в ожидании дальнейших виз. Большой перерыв был перед этим в наших встречах - и я невольно сравнивал того Бальмонта, которого знавал прежде, с тем, которого видел перед собою теперь. Печать тягостной измученности лежала на его лице, и весь он казался еще во власти темных и скорбных переживаний, уже покинутых в стране бесправья и зла, но сполна еще не избытых им. И здесь, где все мы, несмотря на близость роковой границы, привыкли дышать свободно и говорить, не боясь, все, что думаем, он чувствовал себя, по-видимому, далеко не спокойно. Боязливая тревога сказывалась в его речах и движениях: словно не верилось ему, что он - уже на воле, а то, что осталось за его спиною, отошло для него в область неповторимых кошмаров... Теперь он - в Париже, и ожесточенные обличения стали складываться вокруг его имени. Наемные перья советских официозов и полу официозов не перестают клеймить его, как лукавого обманщика. Говорят, что он ценою лжи добился для себя свободы. Ставят ему в вину, что он употребил во зло доверие советской власти, великодушно отпустившей его на Запад, - для изучения революционного творчества народных масс. А вероломный Бальмонт не думает - ни выполнять заданный ему в совдепии урок, ни возвращаться из милостиво разрешенной ему командировки. С достоинством и спокойно отвечал Бальмонт на все эти упреки. Но в них стоит вдуматься, чтобы лишний раз прочувствовать прелесть советской этики - чисто каннибальского пошиба. Поэт Бальмонт, все существо которого протестует против...
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: побрякивать в стишках, но этим и должна исчерпываться его музыкальная потенция. Если в стихах дозволительны и даже желательны украшения, то все же, помня свой литературный ранг, они должны оставлять идею легко переводимою на обыденный, служилый волапюк, который почему-то считается привилегированным выразителем мира, не корреспондирующего с внешним непосредственно. И главное при этом - ранжир и нивелировка. Для науки все богатство, вся гибкость нашего духовного мира; здравый смысл может уверять, что земля неподвижна - наука ему не поверит; для слова же, т. е. поэзии, за глаза довольно и здравого смысла - здесь он верховный судья, и решения его никакому обжалованью не подлежат. Поэтическое слово не смеет быть той капризной струей крови, которая греет и розовит мою руку: оно должно быть той рукавицей, которая напяливается на все ручные кисти, не подходя ни к одной. Вы чувствуете, что горячая струя, питая руку, напишет тонкую поэму, нет, - надевайте непременно рукавицу, потому что в ней можно писать только аршинными буквами, которые будут видны всем, пусть в них и не будет видно вашего почерка, т. е. вашего я . Если хотите, то невозбранно и сознательно-сильной красоты у нас могло достигнуть одно церковнославянское слово, может быть, потому, что его выразительность и сила были нам так или иначе нужны, и их погладила даже львиная лапа Петра {1}. Слово гражданское сразу попало в отделку голландским шкиперам и стало уделом школы и канцелярии, которые и...