Поиск по творчеству и критике
Cлово "1960"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: Балашова, наст, изд., с. 825. История нахождения перевода Бальмонта описана в статье Д. Г. Макогоненко, наст. изд., с. 708. Хорнада I 1 Саломея - большое селение в Бадахосе в провинции Эстремадура, на границе с Португалией. 2 Ребольедо - имя солдата - грасьосо, "говорящее" имя: "толстый", "пузатый", "коренастый". Имя его подруги "Числа" Бальмонт дает в переводе "Искра". 3 Едва прибудем к комиссару. - Комиссар - имеется в виду интендант, квартирмейстер. 4 Пойдем, как нищие монахи, // А настоятель сыт и пьян. - Намек на богатства и привольную жизнь так называемых "нищенствующих" монашеских орденов, учрежденных в XIII в. в расчете на то, что, завоевав доверие народа проповедью бедности и примером благочестивой жизни, они смогут преодолеть распространявшееся недоверие к нравам церкви. Монахи нищенствующих орденов, согласно уставу, не могли иметь личной собственности, постоянного жилья и должны были кормиться подаянием. Обет бедности фактически мало соблюдался. 5 Никак, из дома рехидора. - Рехидор - член городского управления. 6 Он так заносчив, что пышней, // Пожалуй, чем инфант Леона. - Древнее королевство Леон наряду с Астурией было первой территорией, отвоеванной у мавров во время Реконкисты. Жители Леона очень гордились этим обстоятельством. Они считали себя самыми храбрыми, достойными среди испанцев. 7 Как Дон Кихот, // Чьи приключения Сервантес // Нам описал красноречиво. - Уважительное отношение к Сервантесу характерно для Кальдерона. Обычный для испанской драмы XVII в. анахронизм....
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: явление из области древнейшего и тончайшего из искусств, где живут мировые типы со всей красотой их эмоционального и живописного выражения. Наследье аскетов, взгляд на телесную оболочку лишь с точки зрения ее греховного соблазна и бренности, аналогически переносится нами и на слово - исконного слугу мысли. Слово остается для нас явлением низшего порядка, которое живет исключительно отраженным светом; ему дозволяется, положим, побрякивать в стишках, но этим и должна исчерпываться его музыкальная потенция. Если в стихах дозволительны и даже желательны украшения, то все же, помня свой литературный ранг, они должны оставлять идею легко переводимою на обыденный, служилый волапюк, который почему-то считается привилегированным выразителем мира, не корреспондирующего с внешним непосредственно. И главное при этом - ранжир и нивелировка. Для науки все богатство, вся гибкость нашего духовного мира; здравый смысл может уверять, что земля неподвижна - наука ему не поверит; для слова же, т. е. поэзии, за глаза довольно и здравого смысла - здесь он верховный судья, и решения его никакому обжалованью не подлежат. Поэтическое слово не смеет быть той капризной струей крови, которая греет и розовит мою руку: оно должно быть той рукавицей, которая напяливается на все ручные кисти, не подходя ни к одной. Вы чувствуете, что горячая струя, питая...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: в великих городах есть великая свобода и отравы пьянящие, которые уже вошли в душу и которые, ненавидя, люблю. Моя родина - деревня Гумнищи, Шуйского уезда, Владимирской губернии. Я родился под утро, в одну из прозрачных летних ночей, в ночь с 3-го на 4-е июня 1867-го года. Совершенно четко себя помню с 4-х, 5-и лет. Когда мне было пять лет, возник в сознании некий миг незабываемый, когда я почувствовал себя как себя - и с тех пор, внутри, ничто уж не меняется. Сменяются зимы и весны, но не то, что создает и меняет истинного Человека. Мои родители - добрые мягкие люди, они не посягали никогда на мою душу, и я вырос в саду, среди цветов, деревьев и бабочек. Уж не изменю этому миру. В наших местах есть леса и болота, есть красивые реки и озера, растут по бочагам камыши и болотные лилии, сладостная дышит медуница, ночные фиалки колдуют, дрема, васильки, незабудки, лютики, смешная заячья капустка, трогательный подорожник - и сколько - и сколько еще! В нашем саду была белая и лиловая сирень, черемуха, снежные яблони, жеманно-красивый жасмин. Когда мне было лет пять, в липовой беседке, под музыку вешнего жужжанья, моя мать читала раз мне и моим братьям стихи Никитина. Я помню, когда она произнесла: Ясно утро. Тихо веет Теплый ветерок. Луг как бархат зеленеет, В зареве восток,- мной овладело невыразимое волнение чисто-телесной сладости. Первые поэты, которых я читал, были народные песни, Никитин, Кольцов, Некрасов и Пушкин. Из всех стихов в мире я больше всего люблю "Горные вершины" Лермонтова (не Гете, Лермонтова). Я начал писать стихи 10-и лет. Перерыв - до 17-и лет. Затем опять перерыв года на три. Теперь уже на всю жизнь - в неразлучности со стихом. Я много читал книг, учился же плохо и ненавижу учебные...